Жизнь все же милосердна в своей жестокости: теряешь здоровье, друзей, близких, остроту мысли и восприятия, все больше пребываешь в непрерывном физическом дискомфорте, так что к финалу подходишь без сожаления, как к прекращению бессмысленности и боли. Не говоря уже о внешнем безумии.
Я не понимаю, как из этого состояния, ощущая все это, можно смотреть на мир с завистью. Только из ненасытности жажды будущих существований. То есть из ненасытности страдания.
